Спецназ и политика

Независимое военное обозрение
Газета
(К началу ХХ века в России появились воинские части
- прообраз современных элитных соединений)

Опыт локальных войн и межнациональных конфликтов, произошедших на территории СССР и СНГ за последние десять лет, убедительно доказывает недостаточную эффективность армейских подразделений, участвующих в разгроме бандформирований. Боевики, как правило, избегают открытого общевойскового боя: они всячески используют преимущества партизанской войны, применяя тактику засад и налетов, опираясь на хорошо организованную разведку и контрразведку.

Необходимость создания подразделений, предназначенные для выполнения специальных задач, как военного, так и военно-полицейского характера, возникает уже в XVIII в. На протяжении XIX в. потребность в подобных подразделениях все более возрастает, что подтверждается следующими объективными фактами:

• победа или поражение в войне все менее зависит от исхода генерального сражения или ряда сражений на поле боя, все большее влияние приобретает партизанская тактика военного противоборства, которую ведут иррегулярные формирования, опирающимися на поддержку населения;
• политические и военные деятели начинают использовать методы борьбы, которые по своей сути можно назвать современным термином "специальные операции". Например, подрыв экономики противника с помощью фальшивой валюты; усиление роли психологического воздействия с помощью пропаганды; создание агентуры влияния;
• научно-технический прогресс в военном деле (все более скорострельное оружие, новые взрывчатые вещества и т.п.), особенно во второй половине XIX века, значительно повышают эффективность диверсионных или террористических акций;
• во многих странах возникают революционные или повстанческие организации, взявшие на вооружение тактику террористической (военно-диверсионной) борьбы с правительствами своих стран, или с администрациями оккупационных держав, или с войсками колониальных армий.
• повышается роль мобильных групп, действующих на коммуникациях противника с целью получения разведывательной информации; уничтожения инфраструктуры противной стороны и источников его материально-технического снабжения; дезориентации вражеского командования;
• проявляется недостаточная эффективность регулярных армейских подразделений, действующих против партизанских формирований, особенно в условиях труднодоступной местности. Инициатива в выборе места и времени сражения позволяют небольшим подразделениям наносить поражение превосходящим силам противника;
• затраты на содержание "классических" армий все более возрастают, для ведения войны требуется мобилизация многомиллионных людских и материальных ресурсов, воюющие страны несут колоссальные людские и экономические потери.

В течение XVIII - XX вв складываются объективные предпосылки для формирования подразделений специального назначения, которые призваны дополнять, а в некоторых случаях заменять действия "больших батальонов".

Необходимо отметить, что передовые русские военачальники Петр Панин, Александр Суворов, Михаил Кутузов, уже в XVIII в. понимали необходимость создания специальных воинских подразделений, которые в 1764 г. получают название егерских. Упор в обучении егерей был сделан на индивидуальную подготовку, умение действовать самостоятельно и в рассыпном строю, на флангах и в тылу противника и точную прицельную стрельбу. Инициатива боевых генералов была полностью поддержана Екатериной II.

При этой же императрице в последней четверти XVIII века началось постепенное переселение запорожских казаков на Буг и, в последствии на Кубань. Специфика ведения боевых действий против горцев (постоянная разведка, засады, налеты) в условиях пересеченной местности привели к появлению особых пеших команд, которые впоследствии стали именовать пластунами. Характер выполняемых ими задач, способы ведения боевых действий, сочетание агентурной и силовой разведки, а также методы подготовки во многом были схожи со службой и назначением современного армейского спецназа. Их девиз - "Лисий хвост, волчья пасть" наилучшим образом характеризует тактику пластунов.

Первый удар по передовым методам тактической и стрелковой подготовки был нанесен Императором Павлом I, который ввел в 1797 г. новый Устав, разработанный по прусскому образцу. Вероятно, это могло быть вызвано преклонением перед Фридрихом II, которого Павел боготворил, хотя прусский устав устарел на пятьдесят лет и недопониманием военных идей русских полководцев. В числе причин могла быть и сознательная дезинформация со стороны противников России, направленной на подрыв мощи Российской армии.

Император Александр I лично занимался проблемами внутренней безопасности империи. В 1811 г. создается Отдельный корпус внутренней стражи (ОКВС) с особыми функциями, главная из которых - "охранение либо восстановление внутреннего порядка в государстве", т.е. задачи корпуса во многом были аналогичны задачам современных внутренних войск. В 1817 г., по личному распоряжению Александра I в составе корпуса создаются мобильные (конные) жандармские формирования быстрого реагирования, своего рода спецназ ОКВС. Отечественная война 1812 года обогатила русскую армию колоссальным опытом ведения партизанских действий на коммуникациях противника. Вероятно, в первой четверти XIX в. по опыту разведывательно-диверсионных операций в тылу вражеских войск наша армия не имела себе равных. Недаром, военные труды Дениса Давыдова, Александра Сеславина, Александра Фигнера и других военных и партизан того времени, тщательно изучаются в специальных учебных центрах иностранных государств.

В 1826 г., после восстания декабристов усиливается роль третьего отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии, возглавляемой Александром Бенкендорфом, в подчинение которой в 1836 г. передаются жандармские части. По сути дела, император Николай I наряду с созданием собственной службы безопасности, предназначенной для решения политических проблем, придает ей необходимый силовой инструмент в виде Отдельного корпуса жандармов.

В 1842 г. в составе Черноморского казачьего войска происходит штатное оформление команд пластунов-разведчиков. Впоследствии в Кубанском казачьем войске формируются пластунские батальоны, чья последующая боевая деятельность до сих пор является образцом для подражания.

В 1903 г. в связи с усилением военного шпионажа против России по предложению Военного министерства создается Разведочное отделение Главного штаба, а в 1911 г. отделения контрразведки Генерального штаба появляются при всех военных округах. Как свидетельствуют исторические исследования, подготовка военных разведчиков-нелегалов включала и изучение основ оперативно-боевой деятельности в условиях военного времени.

Для обеспечения внутренней безопасности Российской империи активно работают Отдельный корпус пограничной стражи и Отдельный корпус жандармов. После вооруженных выступлений 1905 г. значительно усиливается роль Охранного отделения, а в составе полиции создаются подразделения, задачи которых аналогичны задачам современного ОМОНа.

Таким образом, к началу XX в. в Российской империи имелись воинские части, которые можно считать прообразом современного армейского спецназа. В пехоте это были подразделения егерей; в казачьих частях - команды пластунов; в составе Лейб-гвардии имелся Стрелковый батальон, который является аналогом современной снайперской школы. Кроме того, отдельные подразделения, находившиеся в подчинении жандармерии и полиции, выполняли функции, которые характерны для современного спецназа МВД или службы безопасности.

К тому времени определяются и основные задачи специальных подразделений, которые могут быть использованы как в интересах обороны, так и для обеспечения внутренней безопасности государства:

• силовая разведки и проведение диверсионных операций против войск и инфраструктуры противника, участие в противодиверсионных мероприятиях;
• борьба с террористическими и бандитскими группами, оперативная и агентурная работа, в том числе и за рубежом, участие в противоповстанческих операциях.

Однако к началу 1914 г. уроки малых войн и революций XVIII - начала XX в. не были в достаточной мере осмыслены и не нашли адекватного отражения в стратегии и тактике вооруженной борьбы. Справедливости ради отметим, что и в большинстве ведущих стран того времени - Австро-Венгрии, Великобритании, Германии, США, Франции - у военно-политического руководства не было достаточного понимания того, что имеется объективная тенденция к повышению роли нетрадиционных способов ведения боевых действий. А ведь все они в прошлом имели опыт ведения гражданских, колониальных или межгосударственных войн.

Большинство из государственных деятелей, политиков и даже военных того времени не могли и предположить, какую роль в XX в. будут играть небольшие элитные соединения. И только итоги перовой мировой войны повлекли за собой первую попытку переоценки классических военных доктрин.

Сергей Чуркин