|
Криминальная хроника
Выпуск № 2 (41), 1994 г.
Газета
Иосифа Линдера вроде бы нет особой нужды представлять читателям кашей газеты. Он один из тех, кто способствовал распространению в России восточных боевых искусств, их философии. Его телевизионные передачи смотрели миллионы. Однако разговор наш был совсем о другом...
- Иосиф Борисович, странные, однако, вещи творятся. Газета "Завтра" (она же "День") обвинила вас в том, что вы как бы готовите террористов и шпионов... Неужто?
- Отпираться бессмысленно. Готовлю. Только не террористов, а наоборот.
- Это как же?
- Речь идет о Международной Академии подготовки правоохранительных органов, президентом которой я имею честь быть. Академия же находится под эгидой опять-таки Международной контртеррористической тренинговой ассоциации. Мы готовим специалистов в области экономической безопасности, силовой правоохраны и организационно-структурных мероприятий, связанных с такого рода деятельностью.
- Для кого же вы их готовите?
- И для государственных служб, и частных охранных организаций.
- Стало быть, на таких специалистов есть спрос?
- A как вы думаете?
- Вопрос снимаю. Но тогда объясните: что же это такое - контртеррор?
- Есть антитерроризм и контртерроризм. Анти - это все, что связано с пресечением террористических актов до их реализации. Это система профилактики, специальных оперативных действий (получение агентурных данных, их классификация, анализ). Собственно, что такое терроризм? Преступление, конечно! И как всякое преступление, оно своими причинами имеет все то, что происходит в экономике и политике. Их состояние определяет вспышку или угасание терроризма в данном регионе. Вообще в истории человечества терроризм был всегда. Надо отдавать отчет в том, что ликвидировать терроризм невозможно. Но предотвратить какой-либо теракт или снизить возможность совершения терактов - задача реальная, была бы умной и дальновидной политика, крепкой и сбалансированной экономика.
Контртерроризм - это всегда конкретно. Теракт уже состоялся. Переговоры с террористами не дали результатов. Надо думать, как ликвидировать зло. И иметь людей с навыками, обеспечивающими этот процесс с максимальной эффективностью.
- Это вы очень красиво сказали. Ежели расшифровать: сила против силы.
- Американцы это называют: применить легально-принудительные методы. Сей термин кажется мне более точным, чем правоохрана, которым пользуются у нас. Потому как есть одна тонкость. Методы эти легальны с точки зрения того государства или межгосударственной организации, которые их применяют. Террористы считают иначе. Я имею в виду политических террористов, которые отстаивают определенную социально-политическую идею. Что касается криминальных террористов, то здесь все просто. И никто в таких тонкостях не копается.
- Да, но в нашем законодательстве нет такого понятия "криминальный терроризм".
Де юре. В нашем Уголовном кодексе есть только террор, который осуществляется с целью подрыва существующего строя. Де факто же криминальных террористов теперь пруд пруди. Да и раньше они возникали. Им предъявляли совсем другие обвинения. В убийстве, в захвате самолета, дезорганизации работы колонии, в бандитизме. Но у всякого террора есть общий признаку шантаж государства. Цели шантажа могут быть разные. Обеспечение же одно: человеческие жизни.
- Значит, вы учите, как обезвреживать террористов?
- Чувствую, вам хочется, чтобы я нарисовал схему расположения снайперов при захвате самолета. Но это же примитив.
- Ну да, примитив. По-моему, это высокий профессионализм.
- В Америке я защитил диссертацию, которая называется "Альтернативная безопасность систем организации". Ежели, как вы говорите, расшифровать, то речь идет не столько об организации оперативных действий, посредством которых решается проблема борьбы против конкретных террористов, сколько о создании ситуационных моделей. Другими словами, это предвидение. Не далекое прожектерство, скажем, лет на двадцать. А куда более точное и выверенное, максимум на пять лет. Надо успеть предвидеть, как будут действовать террористы, как будут меняться методы их работы, какие люди, какие объекты станут предметом их шантажа. Соответственно моделируются и методы контртеррора.
- И что: такое возможно?
- Конечно. Специалисты из "Мастер-кард" моделируют будущие кражи. Пытаются выяснить, кто, как, что, когда у них будет воровать.
И добиваются впечатляющих результатов. КПД их моделей 40 процентов. Это очень-хорошо. Они заранее избавляют фирму от большого количества неприятностей. А сравнительно короткий срок позволяет быть реалистами. Ведь черт знает до чего могут додуматься террористы через 20 лет... Процент ошибки возрастает неимоверно.
- Ну так приоткройте завесу. Что ждать от террористов в ближайшем будущем?
- Я думаю, мы столкнемся с новым явлением: с "зеленым террором".
- Господи, что это такое?
- Это террор, к которому прибегнут защитники окружающей среды. Сейчас они митингуют, пикетируют, привязывают себя к воротам заводов, но уже намечается тенденция, когда "зеленые" могут начать действовать от противного. То есть, вы нас не слушаете, так вот вам... Захватят какую-нибудь емкость с отравляющим веществом и выпустят джина из бутылки. Или базу с ракетами, на которых установлены ядерные боеголовки.
-Пожалуй, здесь вы попали в точку. Если не изменяет память, в Череповце местные "зеленые" захватили заложником директора завода, который своими ядовитыми испарениями (завод, конечно, не директор) травил всю округу. И держали его (директора, конечно, не завод) несколько часов. Милиция выручила без особых эксцессов. Эту информацию я воспринял как анекдот, а теперь... Н-да, пожалуй, тенденция, первая ласточка... Хорошо (хотя чего уж тут хорошего), как же работает ваша контртеррористическая академия?
- Обобщая, скажу следующее: у нас нет плохих преподавателей. Мы отказались от услуг экспрофессионалов. Они учат тому, ЧТО БЫЛО. Нам нужно, чтобы люди учились тому, ЧТО ЕСТЬ И ЧТО БУДЕТ.
- А плохие ученики бывают?
- У нас нет учеников. Есть коллеги, соратники, члены нашего сообщества. Тот, кто не выдерживает - отсеивается незамедлительно. Мы не можем себе позволить держать непонимающего или не желающего придерживаться наших принципов. За это назначена слишком высокая цена - человеческая жизнь. Тот же, кто остается, учится ПОСТОЯННО.
- Теперь я понял, что так испугало газету "Завтра". Вы создаете элиту.
- Да! Это уже оформившееся сообщество высококлассных специалистов. В него трудно попасть. Его члены обладают уникальными знаниями. Но в этом гарантия эффективности их работы. И знаете еще почему нам нужна элита? Потому что террористы - из тех, кого следует отнести к профессионалам - тоже элита. У них же элитарное сознание. Они же отдают отчет в том, что выполняют работу огромной
сложности и важности (в их, разумеется, идейном преломлении). Они готовятся в специальных центрах. Тщательно собирают информацию. В том числе и об организациях, аналогичной нашей. Так что не только сила против силы, но и элита против элиты. Не можем же мы равняться на зэка, захватившего в заложники женщину-контролера.
- Вы сказали, что к вам приходят люди из государственных спецслужб и частных охранных бюро. Но ведь они сами по себе уже профессионалы.
- Номинально - да. Но многие из них только считаются профессионалами - дескать работали или работают в соответствующих ведомствах. На поверку - ничего за ними нет. Слава Богу, мы не государственное учреждение - у нас есть возможность безжалостно отсеять любого, кто к нам приходит и кого мы не хотим. На любом этапе. И нам бесполезно предъявлять претензии: раз он плох, значит, вы его плохо учите. Мы создаем элиту элитными методами, е следует думать, что псевдо- или квазипрофессионализм - явление cугубо нашенское, российское. У них "там" еще хуже. Приходит в контртеррористический центр какой-нибудь лощеный офицер. И показатели у него могут быть неплохими. Из ста сто может выбить, стреляя, как мы говорим, в бумажку. А для нашей работы он все равно не годится. Ему в случае чего придется стрелять не в мишень, а в живого человека. Это совсем другие навыки, другая психология. Это наш профессионализм. И обросший щетиной сержант или бывший наемник без звания, но НАШ, потому что прошел через настоящую работу, говорит офицеру: "Вот попался бы ты мне где-нибудь в джунглях, я бы тебя, до зубов вооруженного, голыми руками разорвал". Вообще наш специалист, который даже понятия не имеет о технических средствах, которые находятся в распоряжении "тамошнего" профессионала, сто очков вперед ему даст. Наша действительность, наши исторические, экономические, социальные, политические перепады, создали тип человека, который по своей способности выжить, придумать что-то, по активности, по, как принято говорить, менталитету, на несколько порядков выше западного жителя. Знаете почему нет рекламы нашего АКМ-7,62? Всех зарубежных автоматов есть, а о нем ни слова... Да потому что это такое оружие, которое в рекламе не нуждается. Как "Рольс-ройс". И все серьезные террористические формирования вооружены исключительно нашим "Калашниковым". Другой рекламы не надо.
- Страшные вещи вы говорите... Если продолжить ваши рассуждения, то можно договориться до того, что наша мафия - самая что ни на есть передовая.
- Так оно и есть. По крайней мере она самая живучая, ее ничем не испугать.
- Иосиф Борисович, а все-таки как вы готовите людей?
- Забираем человека максимум на две недели. И даем ему возможность пройти курс интенсивной подготовки. Никакого академизма. Никакого длительного отрыва от постоянной работы. Никаких отличий в званиях. Все очень жестко. Даже жестоко. Никто ничего не разжевывает. Хочешь научиться - сам бегай за преподавателем. Не хватает времени в сутках - твои проблемы. И опять в работу. Не выдержал - никто тебя дальше не пустит. Таким образом, за два года человек проходит пятилетний курс. И каждый раз все выше, все сложнее. В элиту попадают одиночки.
- Что должен уметь человек из вашей академии?
- Мыслить.
- Ну, а физические данные и все прочее?
- Главное: мыслить. Нам не нужны Шварценеггеры и Сталлоне. Человек приходит к силе, ловкости и мастерству через мысль, Почему-то считается, что телохранитель (а это в принципе - контртеррорист) должен обязательно быть бугаем. Ну, владеет он приемами борьбы, ну, в состоянии разбросать пятерых. Но ведь для этого он должен вступить с ними в физический, непосредственный контакт. Мы же говорим: от пули не отмахнешься. И окажись перед таким телохранителем заморыш с плохоньким пистолетом, то ведь достаточно будет одной ПУЛИ…. Видели по телевизору покушение на принца Чарльза? Хорошо, что у псевдотеррориста в руках был всего-навсего стартовый пистолет. Он же из него успел выстрелить три - три (!) - раза. Только после этого на него эффектно набросился бугай из охраны. Телохранитель должен защищать, а не драться, не демонстрировать силу и преданность. Патронов, денег и информации никогда не бывает много. Отсюда и надо плясать. Ежели не получил ты информацию, то никакая охрана, хоть целый полк на нее употребляй, не поможет. Как это было, например, в деле с убийством Кеннеди. Мне, кстати, довелось делать в этой связи так называемую ситуационную экспертизу.
- Вот это да. Расскажите.
- Это не мой секрет. Что-то мы, точнее, наши внуки узнаем только в двадцать первом веке. Опять-таки не всю правду.
- А вы бы смогли уберечь Кеннеди?
- Насчет Кеннеди - лучше не будем... А вот от филиппинского студента, который условно почти в упор "расстрелял" принца Чарльза, я бы уберег. Там для этого были все условия. Я прокрутил пленку, прикинул... Это характерный пример вопиющей бездарности охраны. Дать столько времени на стрельбу! Да я опустошаю обойму "Макарова" за 2 секунды. Вы это наверняка по телевизору видели.
- Так это вы. А я?
- А вы сделаете - за три секунды. Вся штука в амплитуде движения пальца. У вас она больше. Профессионал действует куда экономнее. Но этих трех секунд и вам хватило бы, чтобы у принцессы Дианы окончательно бы решилась проблема развода. Тем более, что вы бы сделали не три, а восемь выстрелов. Вот вам, кстати, реальные возможности ПМ. Немного из другой оперы. Хрущев как-то сказал: нам не нужно самбо, нам нужны стратегические ракеты. Вот и застопорилось у нас с индивидуальным оружием. Конечно, куда пистолету против ракеты. Потом выяснилось, что ракеты лучше не трогать, ну, а пистолеты в массе своей остались на уровне сороковых годов. С самбо тоже дело состоит неважно.
- Значит, "Макар" все-таки еще чего-то стоит
- Дело не в "Макаре"! В человеке, у которого он в руке. Все существующие модели пистолетов разработаны еще в прошлом веке. Ничего существенно нового в их конструкции не появилось. По своим параметрам они почти одинаковые. Коррективы вносит искусство оружейника, который может подогнать экземпляр под конкретного стрелка, и от искусства самого стрелка. И еще. Спортивная стрельба и наша, по сути разные вещи. Олимпийский чемпион стреляет совсем не так, как мы. Ему медаль надо завоевывать. А мы... Пистолет, как ни крути, классическое орудие убийства. Мы из него должны не попасть, а убить. Поэтому олимпийские чемпионы нас не учат. На Олимпиаде в Мюнхене снайперы не могли выстрелить в живых людей, в террористов, захвативших команду Израиля. Это стоило многих и многих жизней. Другая была у них психология, другая, НЕ НАША, подготовка.
- Я, к сожалению, слишком хорошо и близко знаю наше с вами замечательное государство. Наверняка оно смотрит на вашу, контртерристическую академию косо.
- Смотрит по-разному. Отношения в целом рабочие. В любом ведомстве есть наши сторонники и противники. Я - не тысяча долларов, чтобы всем нравиться. Те, кто понимает проблему и искренне хочет решить ее, нас поддерживают. Ну а с конъюнктурщиков что возьмешь? Стараемся иметь дело с людьми, обладающими, так сказать, соответствующим уровнем мышления. И с теми, кто знает истинную цену нашей работе.
- Чисто журналистский вопрос. Представителям академии приходилось участвовать в, скажем так, контртеррористических актах?
- Вопрос снимается. Нет, не потому что это какой-то секрет. Просто я на него уже отвечал. В нашей академии обучаются действующие специалисты. Так что им не то что приходилось, им приходится участвовать. Считайте: это примерно 60 процентов моих коллег по академии, если брать только Россию. Где, когда? Читайте газеты, смотрите телевизор.
- Вы своим коллегам выдаете какой-нибудь диплом?
- Нет. Только специальную карточку. Это не более чем формальность. Не наличием документа определяется степень квалификации. Карточка действительна только год. Потом ее надо "подтвердить".
- Сдать экзамен?
- У нас не сдают экзаменов. Точнее, все обучение - сплошной экзамен. Контртеррористу нельзя останавливаться, надо идти вперед. Твой уровень определяется только степенью функциональной подготовки. Погоны значения не имеют. Это за пределами академии - полковник, здесь, у нас, - ты такой же, как все.
Бывало так, что приводит полковник к нам на подготовку группу захвата. Посмотрит, проникнется. И сам встает в строй. Старается не ударить лицом в грязь. И может даже войти в число лидеров. Вот это дорогого стоит. Он свой авторитет завоевывает не званием, а потом, умением... У нас действует система функциональной субординации. Профессионалу не надо говорить: ты будешь командиром, я - подчиненным. Он сам займет правильное положение. Если он лучше тебя готов к проведению какой-либо операции - он командир, а если ты - профессионал с готовностью подчинится. В западных спецгруппах освободившееся место командира обязательно занимает кто-нибудь из своих, людей со стороны не присылают. Понимают: нельзя вносить новый, дестабилизирующий элемент в отработанную систему. Во время операции совершенно неважно, почему человек совершает ошибку: от страха ли, от чванства, от дурости. Ибо могут погибнуть все.
А тогда разбираться поздно. Да и некому.
- Насколько кровава работа контртеррориста?
- Каждый год в каждом застолье, каким бы радостным оно не было, есть у нас третий тост. Поминальный. Люди гибнут. В разных уголках земли. Но дело в том, что контртеррористы готовы погибнуть. Не вслепую, не в виде жертвы. Они защищают жизнь, понимая, что для этого надо пройти через смерть. Это искусство. Это путь воина. Путь смерти.
Записал Леонид КОНДРАТЬЕВ
|
RUS
